Владивосток, 9 мая — ОТВ. Для владивостокца Николая Рыбаченко война началась сразу после седьмого класса. Тогда его определили кочегаром на судно, доставлявшее по ленд-лизу продукты и боевую технику. Юнга «огненных рейсов» сумел уцелеть, а после войны – еще и сделать карьеру, пишет «Приморская газета».
А ПАВКЕ БЫЛО КАКОВО?
Войну приморец Николай Рыбаченко встретил пятнадцатилетним парнишкой. Ничего необычного в этом не было, рассказывает ветеран. К участию в боевых действиях ребят готовили уже в школе.
«В 1943 году я закончил седьмой класс, и к этому времени многие из нас уже похоронили друзей и товарищей. На уроках преподаватели подробно рассказывали нам о Хасанских, Монгольских, Финских событиях. А после занятий всех в обязательном порядке возили на стрельбища сдавать военное дело. Пока мальчики по мишеням палили, девочек учили бинтовать да перевязки делать», – вспоминает Рыбаченко.
По словам моряка, происходящее казалось нормальным – военное время, скоро на фронт. Каждому хотелось быть лучшим, успеть больше, помочь, чем только получится.
Вся страна тогда сплотилась, вспоминает собеседник.
«Сегодня фильм «А если завтра война» многими воспринимается наивно, а для нас подобные картины выглядели очень серьезными. Мы зачитывались Гайдаром, сочувствовали Павке Корчагину, восхищались Чапаевым. Когда, работая после школы кочегаром, я плакал от тяжелой нагрузки, то сразу думал: «А Павке было каково?» И возвращался к печи», – улыбается герой.
«ТОЛЬКО SOS ПЕРЕДАТЬ МОЖНО»
Сразу после окончания седьмого класса вчерашних школьников распределили по рабочим местам.
«Большинство отправляли кочегарами на поезда и паровозы. Мне повезло: я хорошо учился, в спорте был первым, поэтому меня «Севморпуть» приглядел», – рассказывает ветеран.
Однако если работать в море и было почетнее, то явно ничуть не легче. Ничего не умеющих мальчишек записывали в юнги, а затем быстро перебрасывали в ученики. Также по традиции с первых дней ученики на судне осваивали профессию кочегара – третьего, второго, а затем первого класса.
«Работа кочегара – одна из самых сложных на свете, Мусор, а это 30 процентов от стапливаемого угля, нужно выбрасывать, чистить топки, поддувала… Все это днем и ночью, в штиль и в шторм. А в котельной жарко, сил не хватает… Но и народ тогда другой был немножко, старшее поколение опекало молодежь. Бывало, подойдет кто-то и отправит в бункер работать – там прохладнее. Забьешься в угол, отведешь душу и идешь обратно, про Павку вспоминаешь», – вспоминает Николай Степанович.
Судно, где работал наш герой, занималось перевозкой грузов по ленд-лизу (программа, по которой США передавали своим союзникам во Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и т.д.).
«Плавание всегда было одиночное, только SOS передать можно. Кругом японцы, при этом в Корейский пролив они редко пускали, по Лаперузу – тоже только с разрешения. Южно-Сахалинск – весь в японском распоряжении. Татарский пролив слишком мелкий, ни одно судно не пройдет. В итоге шли по проливу между Камчаткой и Курильскими островами на свой страх и риск. Если встречали японцы, то на месяцы задерживали под любым предлогом. С 1943 по 1945 годы там, где мы пробирались, 25 наших судов потопили, более 400 моряков под воду ушли целыми экипажами», – рассказывает Николай Рыбаченко.
Позже судно Николая Рыбаченко начало заниматься еще и переброской десанта из Приморья в Порт-Артур. Твиндеки загружали под завязку: за раз перевозили до 4-5 тысяч солдат.
«Нам их с Запада по сухопутке присылали, а мы их дальше по морю переправляли. Везем по полтора дня очередную партию, впереди тральщики мины ищут, далее военные суда отстреливаются и обстреливают, потом мы с десантом.… К берегу подъезжаем, бойцы высаживаются на плавсредства, устраивают засады, плацдарм захватывают. Огонь, крики! А мы обратно – за новыми людьми», – вспоминает Николай Степанович.
За время работы машинистом Николай Степанович объездил весь мир. День победы встретил в Америке, недалеко от Портленда.
«НЕС СЛУЖБУ ДО 70 ЛЕТ»
После войны Дальневосточное пароходство не захотело отпускать смекалистого машиниста. Парня зачислили на курсы бортовых механиков, где он освоил специальность механика сначала третьего, а потом и второго, и первого разряда.
Впрочем, даже старшим механиком, человеком, который отвечает за все, что находится под корпусом вверенного ему судна, до последнего винтика, Рыбаченко пробыл недолго. Через какое-то время был назначен начальником механико-судовой службы управления нефтеналивного флота. А позже его и вовсе отправили на Кубу в качестве советника по вопросам ремонта и технической эксплуатации флота республики. Оттуда, по окончании контракта, перебросили на такую же должность во Вьетнам.
Работу за границей Николай Степанович вспоминает с удовольствием. Однако из-за тоски по малой родине наш герой вернулся в Приморье.
«Здесь, в Дальневосточном пароходстве, меня устроили заместителем начальника по технической эксплуатации флота, где и проработал до пенсии. Потом уйти хотел, но не пустили – попросили остаться в качестве помощника кадров флота. Я, конечно, не смог отказать. До 70 лет службу нес, потом здоровье стало уже не то», – заканчивает свой рассказ ветеран.
Тем не менее, будни Николая Рыбаченко до сих пор наполнены множеством обязанностей. Много времени он отдает совету ветеранов Владивостока, где занимает место председателя ревизионной комиссии. Свободные минуты посвящает написанию рассказов и записок, адресованных подрастающему поколению. Им, надеется ветеран, будет интересно узнать о событиях Великой Отечественной, о подвигах солдат Красной Армии – о всех людях, завоевавших победу, многие из которых уже ушли из жизни. И последние продолжают уходить…