Сегодня на «скорой» есть уже не просто женские медицинские бригады, но и целые экипажи – то есть команды, в которых даже водитель машины – дама. Приморская газета рассказала об одной из таких — педиатрической бригаде Александры Пасковой.
Уступайте место «скорой»
Скорая помощь, к сожалению, не умеет телепортироваться. 20 минут по Владивостоку — от Змеинки до центра — это совсем недолго, учитывая крепкие пробки в узких горлышках дорог города и небрежную безжалостность водителей. Дорогу «карете» уступают неохотно, или не уступают вообще.
Экипаж «скорой» на улице Пушкинской ждали отчаянно. У двухлетнего ребенка онкология, температура поднялась под 40 градусов. Обессиленный химиотерапиями организм малыша мог не выдержать такой нагрузки и сдаться в любой момент. Несмотря на критическую ситуацию, Александра Паскова действует по стандартному сценарию: приветствие, бахилы, перчатки, вопросы родителям, первичный осмотр. Такой ритуал важен не только для правильной постановки диагноза. Он нужен, прежде всего, родителям – отвечая на вопросы, они концентрируются и приходят в себя, даже если до этого были близки к панике. Со спокойными родителями работать надежнее. Меньше шансов, что при описании симптомов они упустят что-то важное.
«В гематологию, срочно. Что написать в путевом листе, я подумаю потом», — через несколько минут говорит Алекандра Паскова.
Минимум времени на сборы ребенка, и машина рвет с места, в пути меняя режим подачи звукового сигнала до самого тревожного. Гематология – страшное слово. Гематология — это больничные палаты, куда попадают малыши со сложными болезнями крови и дети с диагнозом «онкология». Все госпитализации — только плановые, но бывают и исключения.
«Наш случай именно такой. У ребенка уже четыре курса химиотерапии, на которые организм иногда реагирует повышением температуры. В этом случае долгое ожидание онколога может стоить жизни маленькому человеку», — говорит Александра Паскова.
В приемный покой Александра буквально влетает с ребенком на руках и через минуту малыша принимают в стационар. А женскую бригаду «кареты» скорой помощи уже ждет новый вызов.
Обед вне расписания
«Сорок первая кушать хочет», – в три часа дня взмолилась по рабочему сотовому Александра Паскова.
Рациями сотрудники скорой помощи почти не пользуются — для связи с диспетчером и узкими специалистами подстанции есть корпоративные сотовые телефоны. Появились у врачей и планшеты – карты пациентов постепенно становятся электронными.
— Так как насчет обеда?.. А, понятно.
— Еще два вызова, – медик разворачивается к шоферу.
Водитель Лилия Кулешова за рулем согласно кивает. Хорошо, что за рулем – тоже женщина. Для любой матери, пусть даже будущей, дети есть дети. И ради них с обедом можно и подождать. Тут понимание полное, и никакого мужского голодного ворчания.
Смена у сотрудников скорой помощи начинается в восемь. Даже немного раньше – в 8:00 врачам и водителю уже нужно быть готовым к первому выезду: успеть принять «чемоданчик врача», сверить медикаменты, заполнить журнал, переодеться. Если хватит времени – накраситься и обязательно выпить чаю.
«Чай — это наше все. Иногда на утренних чашках и печеньках держишься до четырех-пяти вечера», — говорит Александра Паскова.
На всю смену, то есть на 24 часа, врачу, фельдшеру и водителю скорой помощи положено два перерыва на обед – каждый по 30 минут. По графику покушать удается не всегда. Дело в том, что в приморской столице всего 29 бригад скорой, вместо положенных 44, и людей не хватает.
Справляться с вызовами помогает то, что все, пусть и немногочисленные, бригады грамотно распределены по подстанциям, которых во Владивостоке семь (плюс два поста в пригороде). На каждой работают врачи скорой помощи (это, оказывается, отдельная специальность), врач анестезиолог-реаниматолог, педиатр, психиатр.
В педиатрической бригаде, как правило, работают женщины. Дело в том, что детей легче транспортировать, чем взрослых — с ними может справиться даже такая хрупкая девушка, как Александра. Вопрос в другом: как женщины справляются с чередой бед материнских? Как не срываются, не выгорают, год за годом сталкиваясь с болью и отчаянием?
«На работе думаешь о том, как спасти человека, все эмоции и личные «хотелки» отодвигаешь в сторону. Иногда с коллегами выговоришься в ординаторской или фельдшерской. Помогает. Ну а дома спасает классическая музыка. На полную громкость», — делится Александра.
Сказать как отрезать
Иногда врачам приходится быть резкими даже с родителями маленьких пациентов. Сотрудники скорой говорят, что зачастую проявлять сильные стороны характера приходится на вызовах в социально неблагополучные семьи. Но иногда и вполне адекватные с виду родители вводят медиков в ступор. Александра надолго запомнит двух малышей, которых мама, засидевшись в «Одноклассниках», продержала два с половиной часа под кварцевой лампой. Она ничего не сказала ни мужу, ни родным. Все выяснилось глубокой ночью, когда ожоги у детей стали нестерпимо болеть.
В другом случае пришлось действительно нагрубить, иначе малыша, у которого от обезвоживания уже начинались судороги, можно было просто потерять.
«Ухоженная мамочка отказывалась ложиться в больницу со своим малышом, который был крайне обезвожен. Не хотела, потому что на следующий день у нее была запись на маникюр. Пришлось в довольно резком тоне сказать, что ребенок может до послезавтра не дожить. Проняло, слава богу. Правда, не её, а папу малыша. Малыша тогда спасли», — рассказывает Александра.
Умение быстро и без сентиментов принимать решение – отличительная черта врачей скорой помощи. На эмоции времени нет. Нет у них времени и на беспредметные споры с родителями, начитавшимися «советов» в интернете.
«С развитием социальных сетей и клонированием различных «медицинских» сериалов у нас все стали «специалистами». Иногда приходится забирать очень тяжелых детей, после того, как родители занимались самолечением. Там прочитали, здесь посмотрели, и давай припарки ставить. Нельзя, ни в коем случае нельзя!» — говорит Александра Паскова.
По её словам все дети разные и болезни у всех развиваются с разной скоростью. Один малыш дождется, когда взрослые догадаются обратиться к специалисту, а другой может не успеть. Несколько лет назад четырёхлетний мальчик умер от скарлатины. Не потому, что ошибся врач, а потому, что родители сами поставили диагноз «ангина» и сами лечили малыша. Любимый сын сгорел за полтора дня.
Не меньше, чем любители самолечения, мешают работать «перестраховщики». Многие просто не хотят понимать, что «скорая» нужна для экстренной помощи людям. Нельзя вызывать бригаду из-за слабого чиха 14-летнего парня,или потому, что нужна справка, а в поликлинику идти лень. Стыдно использовать врачей как бесплатное транспортное средство.
«Иногда пациенты так и заявляют: «Мы не смогли попасть на ультразвуковое исследование, там очередь на месяц вперед. Мы вас вызвали, вот и везите, вы обязаны! «По скорой» нас примут без очереди! А в это время где-то без нашей помощи мучается ребенок», — рассказывает фельдшер.
«Скорая» слезам не верит
Если врачи отказываются госпитализировать малыша, к этому следует относиться спокойно. Медики знают, что делают. Профессионализм врачей скорой помощи действительно высок — учиться этой специальности приходиться сначала восемь месяцев, и это уже после окончания института, интернатуры и ординатуры. В особо сложных случаях специалист «скорой» связывается с коллегой — узким специалистом. Впрочем, такая ситуация возникает редко, и оказаться в ней врачи бригады не боятся. Боятся они другого — темных подъездов, автомобильных хамов и глаз детей, в которых поселилась безнадежность.
Врачи, фельдшеры, водители – они не герои, а специалисты, на которых держится вся краевая скорая помощь. Они выходят на смену вне зависимости от того, какая погода на улице, и что на сердце. Сутки через трое они запирают все личное на замок, и полностью отдаются пациентам. Хрупкие женщины, работающие на «скорой», помогают пережить первую боль и страх тысячам людей, а сами почти никогда не плачут.
Слезы в ординаторской заканчиваются в первые полгода работы. На смену эмоциям приходит умение спокойно и даже жестко анализировать прошедший день и строго спрашивать с себя: все ли ты сделал сегодня, что бы спасти жизни людей.