Мы восхищаемся красотами и разнообразием Японского моря и его жемчужины – залива Петра Великого, а между тем, теневая сторона промысла морепродуктов такова, что следующим поколениям, похоже, восхищаться будет уже нечем.
КОЧЕВНИКИ НА КАТЕРАХ
Если проводить какие-либо аналогии, то освоение прибрежной зоны здесь, на юге Приморья, сегодня, в 21-м веке, напоминает времена двухтысячелетней давности, когда оседлые племена приручали буйволов и кабанов, которые потом станут коровами и чушками, а к ним приходили кочевники с оружием и грабили поля и овины.
Так называемые рыбоводные участки для пастибищного выращивания марикультуры сегодня очень похожи на те племена, которые хотят приручить морскую живность, научиться выращивать гребешков, трепангов, устриц, получать устойчивые урожаи и в итоге сделать эти полезные деликатесы и дешевле, и доступнее. Но происходит безнаказанный грабеж.
Кадры, которые вы сейчас видите, это материалы уголовного дела, которое было закрыто много лет назад, поскольку лицо, совершившее ограбление морской плантации, в ходе следствия не было установлено. Это происходит в октябре, после первого снега, еще не закрыт сезон навигации маломерными судами, но быстроходные катера в это время выходят не для морских прогулок с отдыхающими. Слышно, как человек с камерой спрашивает людей с автоматами: Предъявите документы! Документов нет, есть ответ.
– Мы из Хасанской прокуратуры.
– Человек с камерой удивлен: А что Хасанская прокуратура забыла на территории Первомайского района города Владивостока?
Пострадавший, морской фермер Геннадий Фатеевич Подкорытов сейчас убежден, кто-то заметал следы грабежа.
Но дело закрыто: ущерб не доказан (а кто сказал, что это твои гребешки и трепанги), лицо, совершившее вторжение, не установлено. Положение дел не изменилось и по сей день. И если называть вещи своими именами, то в большинстве случаев так называемыми рыбоводными участками владельцы и не занимаются, ни выпуском молоди, ни прополкой морских звезд-хищниц – что вырастет само, да не будет разграблено кочевниками на Ямахах и с джи-пи-эсами, то, может быть, и соберут. А мы потом удивляемся ценникам – живем у одного из самых богатых морей мирового океана, а на столе по большим праздникам – кусочек семги из Норвегии.
БРАКОНЬЕР ИЛИ ГРАБИТЕЛЬ?
В прошлом выпуске программы «Морская» мы уже рассказывали о круглом столе, который мы проводили на острове Рикорда на морской ферме Геннадия Фатеича. Проблем поднималось много, но браконьерство – самая наболевшая, и вот какой терминологический спор возник практически в самом конце обсуждения. Поворот был неожиданный, зашла речь об имидже Приморского края.
Дмитрий Шевцов, руководитель Кинокомиссии Приморского края:
– Я уже 10 лет занимаюсь организацией съемок фильмов, как российских, так и иностранных, в Приморском крае. И есть такая проблема с точки зрения имиджа региона – все сценарии, которые пишутся про Приморский край, связаны с браконьерством. Это – каждый второй фильм. И эти все проекты выходят на федеральных каналах, в кинотеатрах. Об этом надо думать и задумываться, как видят Приморский край в других частях России.
Людмила Талабаева, член Совета Федерации от Приморского края:
– Мы с Георгием Геннадьевичем отработали в рыбной отрасли всю свою жизнь, и на рыбаков очень долгое время вешалось клише браконьеров. И это касалось буквально и добросовестных рыбаков. Это такое дело, знаете, очень аккуратно.
Геннадий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края:
– Видите, мы даже с Людмилой Заумовной вдвоем решили отреагировать на вашу реплику, она совершенно справедлива, это совершенно правильно. Но, коллеги, давайте сегодня не будем путать разбой и браконьерство. Я специально сказал – это разбой, это не браконьерство. Если говорить о браконьерстве в рыбной отрасли, ну это другое, в том плане, когда мы в 90-х годах там краба здесь добывали, увозили в Японию, ОДУ, квот не было, не было контроля. И в 90-х годах было поручено Федеральной пограничной службе заниматься контролем за водными биологическими ресурсами, и рыбаки им помогали! Потому что для рыбаков браконьеры – это конкуренты. Зачем нам создавать конкуренцию, мы лучше будем сотрудничать с Федеральной пограничной службой. И это случилось. Сегодня в рыбной отрасли не только в Приморском крае, на Дальнем Востоке, браконьерство в рыбной промышленности фактически искоренено. Да, оно может присутствовать, правильно вы сказали, где-то в красных путинах, но это не в море, это на речках, и это не рыбаки.
Людмила Талабаева, член Совета Федерации от Приморского края:
– Слушайте, я хочу сказать, что не надо. Что такое браконьерство? Это не рыбаки. Совершенно правильно. Мы говорим о рыбаках. Что такое браконьерство? Это тебе квоту дали на 1000 тонн, а ты выловил 1200 – это браконьерство. Здесь совсем другое. Здесь частная собственность, человек потратил деньги, человек вырастил. Это как домой, знаете, дома там свинья, куры, пришли и просто забрали, выгребли.
Никита Злобин, предприниматель:
– Так я говорю об охране акватории. Если бы охраняли частников, то и Фатеич бы не страдал здесь, то не страдали бы огороды, но они же страдают, их никто не охраняет. Бухта Боярин же охраняется, пойдите, возьмите там гребешок, сразу лодка с автоматами, там не подойдешь, там не встанешь. Всё – это единственное место. Дальше – бери, где хочешь.
Но охраняемые людьми с автоматами бухты – это будет бедой похлеще грабежа морских огородов. Тогда при мастерской трактовке законов обычные жители Приморья не то, что морепродуктов, и моря не увидят. Но делать что-то надо, принимать какие-то нормы и правила.
КОНГРЕСС РЫБАКОВ
У круглого стола, который Общественное телевидение Приморья проводило со специалистами рыбной отрасли и законодателями на острове Рикорда, было необычное для телепрограммы продолжение. Геннадия Фатеича и его дочь Марию пригласили выступить на 12-м международном Конгрессе рыбаков, которые проходил в октябре во Владивостоке, и куда приехали и влиятельные руководители отрасли из Москвы, и интересующийся бизнес из 14 стран. Интересующийся в том числе и марикультурой. Но Фатеич говорил не о бизнесе, а об элементарном спасении своего огорода.
Геннадий Подкорытов, морской фермер:
– Я думаю, что нужно создать подразделение наподобие морской полиции, чтобы она вовремя приходила на помощь, не так, как наши морские пограничники – ждешь-ждешь по 7 часов. Они уже ушли, а эти еще не пришли. Вот. И чтобы они работали совместно с пользователями, потому что мы заинтересованы в том, чтобы пресечь это всё. Вот существует морской заповедник, а если вокруг будет сеть таких хозяйств, как наше. Мы все вместе объединимся, будем препятствовать этому разрастанию криминала. Но обратите внимание: круглый стол Конгресса по аквакультурной тематике противопоставляет морское фермерство и рыболовство. Поймать и выгрести то, что дано океаном, как-то привычнее, чем отправляться на дно, чтобы там работать, кормить, ухаживать. И к марикультуре исподволь формируется настороженно-ироничное отношение.
Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (г. Москва):
– Есть много, с моей точки зрения, не очень продуманных заявлений о том, что аквакультура – это такой волшебный ключик золотой, с помощью которого можно наращивать бесконтрольно вылов. Это не так. Во-первых, потому что для аквакультуры есть ограничения по кормам. Мы видим, как реагирует объем производства аквакультуры на снижение вылова тех рыб, которые используются для производства рыбной муки. И еще – воздействие на экосистему. Все больше стран начинают бить тревогу по поводу того, что воздействие аквакультуры на экосистему, на биоразнообразие вызывает много вопросов. Но вот Фатеич считает, что сеть марикультурных хозяйств по периметру Дальневосточного морского заповедника как раз сохранит биоразнообразие южной части Японского моря. Если, конечно, разводить здесь только те виды морепродуктов, которые всегда здесь были, присущи этому району мирового океана и не пытаться экспериментировать, тем более, самодеятельно. Дочь Геннадия Фатеича как раз и говорит, что доверие к марикультуре у власти появится тогда, когда к ее экономической эффективности добавится еще и осознание экологической роли такой деятельности человека.
Мария Малкова, исполнительный директор фермы марикультуры на о. Рикорда:
– Считаем, что необходимо создать федеральный центр компетенций в области развития марикультуры на базе стратегического партнерства федеральных организаций, таких как Национальный научный центр морской биологии и ДВФУ. Данная концепция, она уже разработана на основании поручения заместителя председателя правительства, полномочного представителя президента в Дальневосточном федеральном округе Ю. П. Трутнева. Данный центр должен стать агрегатором НИОКР и центром внедрения результатов интеллектуальной деятельности в области морской аквакультуры и смежных дисциплин в ДВФО, также координатором создания новой системы управления прибрежной зоной как основы для развития экономики региона. Пока же в рыбацкой среде доминирует другая точка зрения – и во многом она оправдана. Уровень наших знаний об океане таков, каким был о растениях и животных суши у кочевых и оседлых племен.
Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (г. Москва):
– К сожалению, необходимо об этом сказать – нынешний уровень научного прогнозирования вызывает много критики у рыбаков. Лососевые путины – три подряд – показывают, что часто прогнозы основываются по принципу: рыба придет или не придет. И, конечно, это сильно влияет на расстановку флота, и хотелось бы более точных научных прогнозов, хотя здесь лично я больше скептик. Я считаю, что эта рационалистическая утопия о том, что человек может с помощью научных методов взглянуть в будущее и постигнуть тайны Мирового океана. Вот лично моя точка зрения – я скептически к этому отношусь. Я не верю в то, что с помощью этого волшебного слова «наука», иногда кажется, достаточно сказать «научные исследования» и будут даны ответы. На мой взгляд, океан, природа, вообще всё, вселенная – это слишком сложно, и с моей точки зрения, так и непостижимое до конца для человека явление, какими бы красивыми научными словами это не сопровождалось.
Конечно, в столкновении мнений рождается истина. Но, на наш взгляд, безусловным можно считать одно: не помогать тем, кто хочет приручить море, кто хочет руками, а не тралом, собирать свои урожаи, а не добычу, не привлекать в этот способ освоения океана человеком лучшие мозги и организаторов – означает обречь себя на отношения с морем, какие были две тысячи лет назад у кочевых племен: вытоптать пастбище, а потом уйти дальше. Бухты у Владивостока уже освоены этим кочевым методом, и теперь настала пора грабежей.
Весной и поздней осенью, когда трепанги поднимаются на небольшие глубины, кочевники на Ямахах выходят на свой криминальный промысел. Они не называют трепанга трепангом, в их обиходе он зовется червем. Сезон червя – как раз на календаре.